Вову привели ко мне с нервным тиками, когда ему было 7,5. Мальчик моргал глазами и шмыгал носом. Он пошёл в первый класс и состояние резко ухудшилось. Воспитывается мальчик мамой и бабушкой. Отец был алкоголиком, умер двумя годами ранее. Мать и сын тыжело переживали потерю отца. Несмотря на запои отец любил жену и сына, они вместе проводили много волшебных моментов. А вот тёща зятя-алкаша очень невзлюбила, она делала все, чтобы дочка с ним рассталась.
⠀
Вова очень привязан к матери, не отпускает её ни на минуту. Контролирует каждый её шаг, не отпускает на встречу с подругами, очень нервничает, когда мама задерживается на работе. Мне он напомнил ребёнка в возрасте одного года. Когда малыш ходит за мамой везде хвостиком, даже в туалет, а стоит ей куда-то уйти – дикий ор.
⠀
С бабушкой же все наоборот. Её он отказывается слушаться, протестует на просьбы, истерит. Всячески показывает, что нужна ему только мать и все.
В школе тоже ребёнок замкнут, хотя есть один друг. Друг им часто манипулирует, но Вова все терпит. Не спорит, делает так, как он скажет, а дома маме жалуется и рыдает.
Как видите, нервные тики – это только маленький симптомчик по сравнению со всеми остальными трудностями.
Во-первых, мама – созависимая, у неё осталось огромное чувство вины перед мужем.
Во-вторых, ребёнок не пережил потерю. Эта тема для него осталась под запретом. Мальчик потерял отца и теперь подсознательно боялся потерять и мать.
В-третьих, мама сама не установила правила и границы в общении с бабушкой.
В-четвёртых, со стороны тела у ребёнка активен Рефлекс паралича при страхе (РПС). Это автоматическая, бессознатеельная реакция испуга, замирания в ответ на любой раздражители (громкий звук, прикосновение).
Вся терапия длилась почти два месяца. Тики прошли полностью, проработали тему смерти отца, ребёнок стал активный, отпустил от себя мать, стал уверенно вести себя в школе, начал заводить новых друзей.